19 лет спустя...

За окном больничного крыла уже ночь. Неполная луна даёт мало света, но Поппи сидит и вышивает, не включая ночника. Она упорно борется со сном, иногда поглядывая на спящих детей. Их лица такие спокойные и умиротворённые… Поппи невольно улыбается.
Кто-то застонал во сне и повернулся на другой бок. Кровать пронзительно заскрипела. Поппи даже не вздрогнула – за годы работы эти звуки стали для неё привычной и неотъемлемой частью жизни. Она отложила пяльца и устало потёрла глаза. С детьми ничего не случится. Пора идти спать.

Этим утром, как и всегда, всё было спокойно. Все дети ещё спали. Поппи с материнской нежностью посмотрела на них. Мерлин, какими же беззащитными они кажутся сейчас! Её взгляд задержался на маленьком светловолосом мальчике-первокурснике.
Поппи обратила на него внимание ещё на распределении. Он казался гораздо младше своих сверстников - все они были выше его как минимум на четверть фута. Мальчик казался светлым лучиком в царстве чёрных мантий. Он был светловолосым и до ужаса худым, даже издалека Поппи заметила его серо-зелёные глаза. Когда Минерва надела шляпу ему на голову, та сразу выкрикнула «Гриффиндор!», и мальчик, радостно и почему-то недоумённо улыбаясь, побежал к своему столу. И даже среди пёстрых гриффиндорцев он выделялся своей детской красотой.
Теперь мальчик лежал на своей кровати, свернувшись калачиком. Он сопел во сне и чему-то улыбался. Поппи подумала, что мать, которая растит такого малыша, наверняка просто счастливая женщина. Мальчик кашлянул и повернулся на другой бок, сбросив с себя одеяло. Поппи подошла к кровати и осторожно, чтобы не потревожить, укрыла его.
В больничное крыло он попал совсем недавно. Его привела Минерва, сказав, что у малыша нервный срыв. И действительно, мальчик всё время судорожно всхлипывал и просил Минерву не оставлять его одного. Оказалось, что это юный Скорпиус Малфой.
Он после распределения послал сову отцу, и ответ Драко действительно испугал малыша. Скорпиус всё время бормотал, что отец его убьёт. Поппи насилу его успокоила и уложила спать, дав при этом полную кружку настоя морфеевых ягод.
Она подошла к окну и всмотрелась в до боли знакомый пейзаж. Озеро, сверкающее в лучах предрассветного солнца, квиддичное поле, засаженное изумрудной травой, поросшие кустарником холмы и неизменная избушка лесничего, из трубы которой валил густой дым. Поппи улыбнулась. Она знала, что нет большего счастья, чем смотреть на хогвартский пейзаж и укрывать безмятежно спящих детей упавшим одеялом.
Медсестра села за свой стол и взяла в руки оставленные вчера вечером пяльца. Она вышивала из рук вон плохо, но вечерами, когда работы нет, ей было необходимо чем-то занять руки.
Иголка сновала туда-сюда, а Поппи то и дело поглядывала на спящих детишек. Ну как их не любить? Она невольно вспомнила Северуса Снейпа, уже покойного. Нет, таким быть нельзя. Как ты можешь называть себя взрослым человеком, если пререкаешься с детьми? Поппи никогда не понимала, как на них вообще сердиться можно! А тут этакий типчик, весь в чёрном, патлы не мытые, шипит и плюётся ядом. Неудивительно, что после экзаменов по зельеварению в больничное крыло попадало больше человек, чем после матчей по квиддичу за весь год.
- Простите, - окликнул Поппи несмелый голос, и она вздрогнула от неожиданности.
Скорпиус Малфой сидел на кровати и смотрел на неё своими огромными светлыми глазами.
- Да? – губы Поппи уже растянулись в невольной улыбке.
- Сейчас рано? – задал он совершенно детский вопрос.
Поппи задумалась, что же ему ответить. Мальчик казался очень обеспокоенным.
- Да, ещё рано, - наконец ответила она.
Скорпиус, как показалось Поппи, облегчённо вздохнул.
- Тебя это сильно волнует? – удивилась она, - Спи пока.
- Не могу, - он серьёзно покачал головой.
- Почему?
- Я боюсь.
- Чего?
- Папы. Он меня убьёт.
- Брось, - Поппи мягко улыбнулась, - Я ведь знала твоего папу. Он никогда бы никого не убил.
Скорпиуса это не убедило. Он всё ещё сидел в кровати и внимательно вглядывался в пейзаж за окном.
- Разве твой папа такой страшный? – с улыбкой спросила Поппи, присаживаясь рядом со Скорпиусом.
- Нет, не страшный, - ответил тот, - Просто он говорил, что убьёт меня, если я попаду в Гриффиндор.
- Но он же наверняка пошутил!
- Папа никогда не шутит, - горько, но с ноткой гордости в голосе, произнёс Скорпиус.
Поппи вспомнила Драко, когда тот учился в Хогвартсе. На младших курсах он был действительно невыносим. Малфой-старший был заносчивым, самовлюблённым и весьма трусливым ребёнком. Вобщем, Драко совершенно не похож на человека, который действительно способен на убийство.
- Возможно, - осторожно сказала Поппи, - Но в этот раз, он, скорее всего, пошутил.
Скорпиус только скорбно понурил голову.
- Вы не понимаете! – с досадой воскликнул он, - Мой папа вот-вот приедет и убьёт меня!
- Ну, - протянула Поппи, - если он и приедет убить тебя, то, думаю, Минерва этого не допустит.
- Профессор МакГонагалл? – переспросил Скорпиус. Он не привык к столь фамильярному обращению к профессорам.
- Она самая, - подтвердила Поппи, кивнув.
Казалось, это успокоило Скорпиуса. Он с минуту сидел задумавшись. Потом встрепетнулся и в упор взглянул на Поппи.
- А если папа всё-таки меня убьёт?
- Ну, чтож, - она вздохнула, - Тогда тебя похоронят на хогвартском кладбище, вместе со всеми героями войны.
- Правда? – испуганно пискнул Скорпиус.
- Правда, - ответила Поппи без тени улыбки на лице.
Он поджал под себя ноги и принялся внимательно разглядывать узор на покрывале. Поппи могла поклясться, что его глаза сейчас полны слёз.
- И вы позволите папе меня убить? – тихо спросил Скорпиус, почти плача.
- Не позволю, - очень серьёзно ответила Поппи.
- Но он же приедет сюда! – мальчик, в отчаянии, всплеснул руками.
Поппи поняла, что у него снова скоро начнётся истерика. Похоже, морфеевы ягоды здесь уже не помогут.
- Хочешь, - медленно произнесла она, - я сделаю так, что твой отец сюда не приедет?
Скорпиус внимательно посмотрел на неё, словно спрашивая «Не обманешь?»
- Хочу, - наконец сказал он.
- Ну хорошо, - ответила Поппи, вставая с кровати, - Тогда ты должен уснуть. Обязательно, - многозначительно добавила она.
Скорпиус послушно лёг на бок и закрыл глаза.
- Не мухлюй! – пригрозила Поппи.
Мальчик перевернулся на другой бок и с головой накрылся одеялом.
Медсестра же села за свой стол и задумчиво покусала кончик пера. Через двадцать минут перед ней лежало готовое письмо:
«Уважаемый мистер Малфой,
Руководство школы волшебства и чародейства Хогвартс радо сообщить Вам о том, что Ваш сын стал призёром акции «Попади на Гриффиндор». Теперь мистеру Скорпиусу Малфою будут обеспечены только высшие оценки по Трансфигурации в течение всего семестра и общение с разными рода знаменитостями.
Искренне Ваше, руководство»
Поппи запечатала конверт и привязала его к лапе школьной сипухи. Птица ухнула и вылетела в открытое окно.

Осеннее солнце едва-едва вышло из-за горизонта, как Поппи проснулась. Она как всегда оглядела своих пациентов и уселась за стол. Мерное посапывание исходило от кроваток детей. Оно убаюкивало и умиротворяло.
Сонную атмосферу разрушил стук в окно. Это чёрный филин стучался клювом о стекло, требуя, чтобы его впустили. Поппи поспешно открыла окно и впустила птицу. К её лапке был привязан конверт с печатью Малфоев.
Медсестра покрутила в руках плотный пергамент, борясь с любопытством. Наконец, она отложила конверт на край стола и подошла к кровати, на которой спал юный представитель фамилии Малфоев.
Поппи осторожно тронула Скорпиуса за плечо. Мальчик недовольно застонал во сне, но всё-таки открыл глаза.
- Мистер Малфой, вам письмо, - официальным тоном произнесла Поппи.
Скорпиус пару раз моргнул и боязливо сглотнул.
- От папы? – слабым голосом спросил он.
Поппи кивнула.
- Вы же обещали…
- Но ведь твой папа просто может осведомиться о твоём здоровье, не так ли?
Скорпиус недоверчиво на неё посмотрел и вздохнул.
- Дайте мне письмо.
Поппи подала ему нераспечатанный конверт. Она терпеливо ждала, пока мальчик прочитает письмо. По мере того, как он читал, его глаза становились всё круглее и круглее. Наконец, он отложил пергамент и восторженно посмотрел на медсестру.
- Как вам это удалось? – севшим голосом спросил Скорпиус.
- Врачебная тайна, - ответила Поппи, хитро улыбнувшись.
Осталось только уговорить Минерву.